От ЮАР до Индонезии: справятся ли развивающиеся рынки с кризисом

ЮАР, Аргентина, Индия, Индонезия и другие развивающиеся страны начали выбираться из кризиса. По крайней мере, так они думают.

На самом деле все факторы риска остались на месте: конец эпохи «дешевых денег», мощный рост американской экономики, который тянет за собой рост ставок, рекордный по длительности рост американского фондового рынка. Все эти причины в сочетании с ростом цены на нефть лишают развивающиеся рынки притока инвестиций — и многократно увеличивают проблемы с возвратом валютных долгов.

Валюты развивающихся стран падают, экономика вступила в фазу торможения — это признала даже глава Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард. Проблемы вылились в острый кризис в начале августа. Он начался в Турции и продолжался полтора месяца. Выяснилось, что финансовая система России на этот кризис остро реагирует — пусть даже ее не касаются проблемы роста цены на нефть и слишком большой валютной закредитованности.

Тревоги на время улеглись, однако очередной информационный залп, показавший силу американской экономики и приведший к очередному росту ставок, вызывает опасения, что кризис отступил лишь на время.

Действующий президент Аргентины Маурисио Макри разгребает финансовые завалы, накопившиеся за предыдущие 12 лет. Все это время страной правила семейная пара Нестора и Кристины Киршнер.

Благодаря их «стараниям» у Аргентины накопился значительный двойной дефицит: текущего счета и бюджетный. В прошлом году они составили 5% и 4% от ВВП страны соответственно. Это означает, что Аргентина прочно сидит на долговой игле.

За спиной у Аргентины крупнейший дефолт внешнего долга в истории — более $100 млрд в 2001 году. Шлейф той истории, разумеется, влияет на отношение инвесторов. Проблемы развивающихся рынков (в англоязычной прессе их принято называть EM — сокращение от emerging markets), вызванные дефицитом долларовой ликвидности на мировом рынке, ударили по Аргентине особенно сильно. Инвесторы начали сомневаться, что страна сможет избежать дефолта.

Стране пришлось обратиться за помощью в МВФ. Фонд предоставил ей рекордно большую финансовую помощь в размере $57 млрд — это крупнейший пакет от МВФ за всю историю организации. Договор с Международным валютным фондом подписан в июне, скорость доступа к основной сумме помощи обсуждалась. В итоге было решено разрешить Аргентине в случае необходимости воспользоваться этими средствами до конца 2019 года, что резко снизило вероятность дефолта.

Аргентинский песо потерял в текущем году половину стоимости. Инфляция в стране достигла 40%, ключевую ставку подняли до невероятных 60% — сравните с 2,25% в США и 7,5% в России.

Во второй половине сентября произошло общее снижение напряженности на развивающихся рынках. Объявленная программа снижения бюджетного дефицита до нуля, прогресс в переговорах с МВФ и смена главы аргентинского центробанка остановили падение песо — но на этом позитивный эффект закончился.

С начала октября песо резко укрепился — с пика в 41,29 песо за $1, достигнутого 1 октября, до 36,6 песо к концу прошлой недели. Причиной ​стали действия аргентинского центробанка, пишет экономист Кирилл Тремасов. Регулятор начал размещать семидневные ноты (они носят название Leliqs) с доходностью выше 70% годовых. Такие бумаги могут покупать исключительно местные банки. Именно эти Leliqs определяют сейчас фактическую ставку в стране. На практике это означает дальнейшее ужесточение кредитно-денежной политики.

Инфляция в Аргентине в этом году превысила 40%, в следующем она должна упасть до 20%. При такой инфляции и ожиданиях местные банки получают крайне высокую реальную доходность по Leliqs — отсюда и укрепление песо.

Кирилл Тремасов считает, что Leliqs могут быть хорошим индикатором настроений на рынках Аргентины. Если ставка надолго задержится выше 70% годовых, то станет понятно, что страна продолжает движение к дефолту. Если же ставка пойдет вниз, то это будет признаком того, что экономика Аргентины и ее финансовая система движется в правильном направлении.

Ужесточение в денежно-кредитной сфере вполне может привести к росту оппозиции такой политике. Программе экономических реформ уже сейчас противостоят профсоюзы, считающие, что все изменения сводятся к созданию преимуществ для бизнеса. Роста от экономики пока ожидать не приходится — и перевыборы Макри в следующем году под вопросом.

Президент ЮАР Сирил Рамафоса — один из богатейших людей на африканском континенте. В феврале 2018 он возглавил Южно-африканскую республику вместо погрязшего в коррупции Джейкоба Зумы. Будучи вице-президентом в кабинете Зумы Рамафоса отвечал за экономику. Ключевой пункт его программы — борьба с коррупцией.

Рамафоса предлагал поменять скомпрометировавших себя руководителей госпредприятий. В январе 2018 года Сирил Рамафоса, представлявший ЮАР на международном экономическом форуме в Давосе, призвал иностранный бизнес активнее инвестировать в страну.

В конце сентября президент представил программу роста экономики. Изменения ориентированы на рост инвестиций в горнодобывающую промышленность и на развитие туризма. Важный момент: Рамафоса провозгласил себя сторонником отъема земли у белых фермеров без компенсации. Обсуждение этого решения станет ключевым вопросом президентских выборов 2019 года.

Если такое решение будет принято, то оно повлияет на отношение инвесторов к южно-африканским активам в целом. ЮАР может повторить путь Зимбабве, в которой решение по конфискации земли было принято в 2000 году — и это привело страну к экономическому краху.

Самая развитая экономика Африки сползла в рецессию в первой половине 2018 года в первый раз за девять лет. Основной причиной стала прошлогодняя засуха и падение объема сельхозпродукции. Впрочем, экономика страны не растет нормальными темпами уже с 2013 года — за все последние пять лет темпы роста ни разу не превышали 2%. Виной тому снижение цен на сырьевые ресурсы, которые экспортирует ЮАР. Кроме того, рост тормозится из-за плачевного состояния транспортной и энергетической инфраструктуры, нуждающихся в массивных инвестициях.

Во время кризиса развивающихся рынков, вызванного проблемами Турции, Южная Африка вызывала особое внимание. Причина — двойной дефицит, как и в Аргентине: дефицит текущего счета в 2,5% ВВП и бюджетный в 3,3% нервируют инвесторов. Рэнд потерял около 16% с начала года. Центральный банк ЮАР занимает довольно жесткую позицию. Ключевая ставка (6,5%) выше инфляции (в августе она составила 4,9%) и во время последнего раунда пересмотра ставка изменена не была.

После разрешения кризиса EM южноафриканский рэнд испытал еще одно резкое падение. Причиной стали внутриполитические проблемы. Министр финансов Нланла Нене, сохранивший пост еще со времен Зумы, получил обвинения в коррупции. В 2010-204 годах он посещал дом братьев Гупта, главных фигурантов самого громкого коррупционного скандала в ЮАР. В результате того скандала пост потерял предыдущий президент Джейкоб Зума. Якобы без взятки братьям не обходилось ни одно назначение министра в стране. Сирилу Рамафосе под давлением пришлось поменять министра. После этого рэнд восстановился.

Экономика Турции в первом квартале 2018 года росла со скоростью 7,4%. Этот рост обеспечивал созданный государством фонд, гарантирующий выдачу кредитов. Долги компаний стремительно росли, дефицит текущего счета вырос до 5,5% ВВП. Инфляция в первой половине года достигла 17,9%, при этом ставку местный регулятор держал гораздо ниже этого значения.

По странному убеждению Реджепа Тайпа Эрдогана, президента Турции, инфляцию разгоняет именно ключевая ставка — и ЦБ не смел ему перечить. В результате лира потеряла с начала года 37% к доллару. Падение было особенно резким в августе, когда разгорелась дипломатическая война между Турцией и США. Причиной послужил арест в Турции американского гражданина, пастора Эндрю Брансона, которого турецкие власти обвинили в пособничестве терроризму.

Последовавшее ужесточение денежно-кредитной политики может загнать экономику страны в рецессию. Импорт резко падает, компаниям трудно платить долги. На прошлой неделе Fitch снизил рейтинги двух десятков крупных турецких банков. Инфляция подскочила в сентябре до 25%. Кроме падения лиры свою роль сыграл рост цен на нефть: Турция — активный импортер, а потому удорожание барреля сильно бьет почти по всем секторам турецкой экономики.

На этой неделе министр финансов Турции Берат Албайрак озвучил меры по борьбе с инфляцией. Выяснилось, что турецкие предприниматели якобы коллективно решили снизить цены на 10 процентных пунктов на все товары. Сейчас турецкая полиция уже проводит рейды по магазинам, чтобы ловить неподчинившихся. Административное снижение цен — совсем не то, чего ждали инвесторы.

Зато 12 октября решился вопрос по Брансону: суд приговорил американского пастора к трем годам заключения, но тут же отпустил на волю, посчитав, что священник уже отбыл этот срок во время предварительного заключения. Курс лиры в этот день менял направление движения каждый раз, как один из прогнозов «посадят-выпустят» становился более предпочтительным.

В итоге лира закрепилась ниже уровня 6 лир за $1. Президент США Дональд Трамп уже рассказал о трудной работе, проделанной на пути к свободе пастора, поэтому вопрос острого конфликта с США пока снят. Теперь многое зависит от экономической статистики и решения по ключевой ставке. Следующий раунд ее пересмотра пройдет в Анкаре 25 октября.

Экономика Бразилии была в рецессии, но вышла из нее. К сожалению для бразильцев, темпы роста пока слишком низки — не более 1% в годовом измерении во втором квартале.

Дефицит текущего счета сократился с 4,3% ВВП в 2014 до 0,5% в прошлом году стараниями прорыночного президента Мишела Темера. Однако бюджетный дефицит вырос до 7,8% ВВП. В результате общий госдолг взлетел до 74% ВВП — это слишком много для развивающейся экономики.

С начала года бразильский реал упал на 21% по отношению к доллару. Сочетание этого фактора с масштабной забастовкой водителей грузовиков привели к росту инфляции до 4,5%.

Последние недели финансовый рынок Бразилии фактически управлялся предвыборными прогнозами. Например, в начале прошлой недели биржевые индексы выросли на 4%, валюта отыграла у доллара 3%, а доходность гособлигаций упала на 4%. Это произошло после публикации прогноза об увеличивающейся доле бразильцев, собиравшихся отдать голоса на выборах оппоненту Темера, Жаиру Болсонару.

Бывший армейский офицер, крайне правый политик Болсонару нравится инвесторам больше левых популистов. Он сторонник приватизации и большей независимости для ЦБ. По сути, Болсонару олицетворяет приход новой, правой, эпохи в политике Южной Америки — после почти 20-летней гегемонии левых сил. Фактически он противостоял Луису Инасио Луле да Силве, экс-президенту, отбывающему сейчас 12-летний срок по обвинению в коррупции.

Во время предвыборной кампании Болсонару даже получил ножевое ранение — но это не помешало ему выиграть первый тур. Избиратели отдали ему 46% голосов против 29% у Фердинандо Хаддада, кандидата от левой Рабочей партии, которая была у власти с 2003 по 2016 год. От этой партии в свое время избирался Лула де Силва. Второй тур президентских выборов в Бразилии пройдет 28 октября.

Бизнес проявляет явную благосклонность к личности Болсонару — реал сильно укрепился после известия о его уверенном лидерстве на выборах. Однако окончательно взгляды кандидата-победителя пока неясны. Он открыто восторгался военной диктатурой и называл журналистов мусором. А на этой неделе между его советниками разгорелся спор — приватизировать нефтяную компанию Petrobras или оставить его в собственности государства как стратегический актив.

Экономический рост 5,3%, инфляция 3,2%, умеренный бюджетный дефицит 2,5% и доля госдолга в ВВП лишь 28,7% — это сильные стороны индонезийской экономики. С такими показателями страна вроде бы могла не опасаться потрясений на развивающихся рынках.

Вместо этого Индонезия попала в эпицентр кризиса. Дефицит текущего счета вырос с 1,7% до 3% всего за несколько месяцев. Местная рупия упала более, чем на 10% к доллару, и это вызывает беспокойство инвесторов — слишком высок долг, номинированный в долларах. 30% от ВВП — самый высокий уровень в Азии.

На прошлой неделе рупия обновила 20-летний минимум к доллару после выхода данных о сентябрьской инфляции и на фоне цунами, жертвами которого стали более 1000 человек. Выступая на ежегодном форуме Международного валютного фонда и и Всемирного банка, президент оценил состояние мировой экономики очень пессимистично, процитировав известную фразу из «Игры престолов»: «Зима близко».

Рост индийской экономики составляет 8,2% при исторически низком бюджетном дефиците в 3,5%. Эти показатели делают Индию самой быстрорастущей большой экономикой в мире. Но дефицит текущего счета вырос в 2017 году с 0,6% до 1,9% под влиянием нефтяных цен. И он продолжает расти, ведь торговый дефицит из-за роста цен на топливо составил $18 млрд в июле.

Рупия упала на 15% к доллару — сильнее, чем в любой другой азиатской экономике. На позапрошлой неделе регулятор, Резервный банк Индии, не изменил ставку (6,5%), чем оставил открытым путь к дальнейшему ослаблению рупии. Регулятор продемонстрировал, что ему важнее экономический рост, а не подавление инфляции. 5 марта местная валюта показала исторически самый низкий курс к доллару: 74,2 рупии за $1.

Ситуация не драматична, ведь страна имеет $400 млрд валютных резервов. Но опасения вызывают политические решения. В следующем году в Индии пройдут выборы, и правящая партия может пойти на популистские шаги, которые увеличат бюджетный дефицит.