Экономисты МГУ описали модель реприватизации в России

В условиях беспрецедентного санкционного давления для России «жизненно важно» поменять экономическую модель и реорганизовать действующую систему частной собственности, которая сейчас работает не на экономику, а «на небольшой круг выгодополучателей», пишут профессора кафедры политической экономии экономического факультета МГУ Кайсын Хубиев и Иван Теняков в статье «Надломленный вектор развития российской экономики» для последнего выпуска научного журнала «Вопросы политической экономии» (РБК ознакомился со статьей).

За 30 лет существования рыночной экономики Россия в разы отстала от мировой траектории экономического развития, констатируют авторы. Основную причину провала они видят в приватизации собственности в 1990-х годах на «льготных условиях», следствием которой стал вывод прибыли за рубеж и незаинтересованность собственников в развитии экономики. В таких условиях на инициативы государства по прорывному развитию не остается ресурсов, убеждены экономисты. Выход они видят в формировании новой экономической модели с перераспределением функций финансово-экономических ведомств, составлением планов развития и направлением прибыли, которая оказывается в частных руках и выводится за рубеж, на денежные инъекции в национальную экономику.

По расчетам авторов из МГУ на основе данных МВФ, за последние 30 лет экономика России выросла на 20–25%, в то время как мировой ВВП в 2019 году в 2,8 раза превышал показатель 1990 года. Накопленные потери динамики реального ВВП России за этот период составили 25 п.п., исходя из сравнения темпов экономического роста в России и мире. Недостающий рост мог быть направлен на цели развития, если бы экономика России развивалась мировыми темпами, убеждены эксперты.

Как отмечается в статье, проблему отставания от мировых тенденций государство пыталось решить с помощью комплекса мер, направленных на технологическое и промышленное развитие (майские указы президента, национальные и приоритетные проекты, федеральные и региональные институты и т. д.). Однако позитивный импульс стимулирующей фискальной политики девальвировался, с одной стороны, монетарными инструментами по таргетированию инфляции, а с другой — крупным частным бизнесом, контролирующим денежные потоки и перенаправляющим их за границу. Разнонаправленное движение этих трех сил авторы метафорично сравнивают с образами лебедя, рака и щуки из басни Крылова.

В основе новой экономической модели, предложенной учеными МГУ, должны лежать следующие принципы.

• Воспроизводственная экономическая политика, которая согласует фискальную и монетарную политику. К ее функциям должны быть отнесены аналитика воспроизводственных и функциональных связей в экономике, стратегическое планирование. Эти задачи можно возложить на Минэкономразвития, освободив его от дублирования аналитических функций Центробанка, Минфина и Росстата. «По всем ресурсам государственного участия должны составляться контрольные цифры с конкретными объектами и сроками их исполнения. Эта плановая деятельность должна быть поддержана стимулирующей монетарной политикой. Правда, для этого необходимы структурно-политические решения для отмены пресловутой независимости Центробанка», — пишут авторы.

• Реорганизация существующего института частной собственности. Первый путь, по которому может пойти государство, — национализировать ресурсы и потоки доходов рентного и монопольного происхождения. Более радикальный вариант — реприватизация. «Это не конфискация, а объявление всех ранее приватизированных предприятий объектами инвестиционных конкурсов. Победители конкурсов возмещают прежним владельцам средства, потраченные при приватизации. Победителями инвестиционных конкурсов могут быть нынешние владельцы, новые владельцы, государство, трудовые коллективы», — описали механизм эксперты. По их оценке, в этом случае на смену наделенной собственности придет собственность приобретенная, владельцы которой будут мотивированы в отношении развития экономики. «Либо экономике продолжать работать на утечки доходов, либо перенаправить их в инъекции на объекты прорывного технологического развития, определенные пятилетним планом», — заключают профессора МГУ.

«В идеальной модели частной собственности владелец замотивирован вкладываться в развитие своих активов, потому что они приносят пользу при жизни и будут «жить после его смерти». Если доходы выводятся за рубеж, значит что-то мешает собственникам вкладываться», — размышляет замдиректора института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов. По его словам, такими помехами в экономической плоскости могут быть отсутствие привлекательных инвестиционных проектов и «голландская болезнь» промышленности, когда поток дешевых импортных товаров делает нерациональным инвестирование во внутреннее производство.

В общественно-политическом смысле желание скрыть и вывести доходы может быть обусловлено «витающим в воздухе» осознанием того, что собственность была приватизирована нелегально (с тем, что залоговые аукционы 1990-х годов были незаконными, в 2012 году публично согласился Владимир Путин, тогда — премьер-министр и кандидат в президенты).

По оценке Миронова, альтернативой национализации и реприватизации может быть приватизационный налог, по аналогии с тем, что был введен в Великобритании в конце 1990-х годов как единоразовая мера. «Вопрос не в том, кому будут принадлежать заводы. Вопрос в том, как сделать собственность эффективной для экономики», — заключает он.

В 2020 году аналитики Boston Consulting Group оценивали офшорные состояния россиян в $440 млрд. Еще в 2021 году Путин поднимал вопрос о выводе корпоративных прибылей за рубеж — поручал правительству разработать меры, при которых вкладывать прибыль в проекты внутри России было бы выгоднее, чем платить дивиденды или выводить деньги за границу. Выполняя поручение, Минфин предлагал решение — повысить налог на прибыль для тех компаний, которые инвестируют меньше, чем выплачивают дивидендов. Однако в итоге оно не понадобилось. В 2022 году проблема вывода денег за рубеж ослабла, поскольку из-за санкций и «токсичности» многих российских бизнесменов делать это стало затруднительно; кроме того, зарубежные активы на десятки миллиардов долларов были заморожены из-за персональных санкций.