В решениях судов по искам к Euroclear начала формироваться новая практика

Арбитражный суд города Москвы удовлетворил иск частного инвестора к Euroclear в части убытков, равных стоимости заблокированных активов, следует из опубликованной резолютивной части решения от 1 ноября. В сложившейся судебной практике суды обычно выносили положительные решения лишь по части дивидендов, купонов или в счет погашения ценных бумаг. «РБК Инвестициям» удалось найти два случая, в которых речь идет фактически о компенсации стоимости всего заблокированного портфеля.

В деле частного инвестора Александры Гольдман суд постановил взыскать с Euroclear убытки на общую сумму $2,05 млн ($1,8 млн, £109 тыс., €107 тыс.) в рублях по курсу ЦБ на дату платежа. Интересы истицы в суде представляло юридическое бюро «Рыбалкин, Горцунян, Дякин и Партнеры» (РГД). Как пояснил «РБК Инвестициям» старший юрист практики разрешения споров этой фирмы Ален Мартиросян, суд посчитал, что действия Euroclear и НРД привели к ограничению правомочий собственника, из-за этого инвестор потерял возможность распоряжаться активами и понес убытки.

Чем уникально дело Гольдман

Опрошенные «РБК Инвестициями» санкционные юристы отмечают, что это дело выбивается из сложившейся судебной практики тем, что за последние два года в десятках аналогичных спорах суды отказывали истцам во взыскании стоимости заблокированных ценных бумаг в виде убытков. Мартиросян отмечает, что ранее суды аргументировали такие решения формальным сохранением у инвестора права собственности на ценные бумаги.

Партнер адвокатской фирмы «Некторов, Савельев и Партнеры» (NSP) Арам Григорян объясняет, что в прошлых решениях суды ориентировались в том числе на пресс-релизы Банка России, где регулятор ссылается на сохранение права собственности за российскими инвесторами на заблокированные активы. «На этом основании суды отказывают во взыскании ущерба в размере рыночной стоимости заблокированных активов», — отмечает он.

По итогам рассмотрения дела Гольдман суд согласился с тем, что формальное сохранение права собственности на ценные бумаги, не сопряженное с владением и распоряжением, не исключает имущественного вреда, нанесенного действиями Euroclear. В резолютивной части решения указано, что внебиржевая торговля активами не проводилась истцом либо была существенно ограничена, поэтому ее можно игнорировать.

Представитель Euroclear утверждал в суде, что у истца не возникло убытков «в связи с временным блокированием ценных бумаг и наличием возможности их разблокировки, в том числе путем обращения за лицензией на разблокировку», следует из материалов дела. Инвестор и так воспользовалась своим правом на разморозку, подав заявку на индивидуальную лицензию в Казначейство Бельгии, но получила отказ в марте этого года, уточнил Мартиросян. В связи с этим бельгийский депозитарий был не вправе ссылаться на такую возможность, говорит юрист.

Александра Гольдман является резидентом Российской Федерации без паспорта или ВНЖ стран ЕС, продолжает Мартиросян. По его мнению, для исполнения решения суда ей не потребуется открывать счет в иностранном брокере, однако ситуация может измениться в зависимости от конкретных обстоятельств на стадии исполнения решения.

Через неделю, 7 ноября, Арбитражный суд Москвы вынес подобное решение по делу частного инвестора Дмитрия Кауфмана против Euroclear. Суд признал, что владелец не мог в полной мере распоряжаться ценными бумагами и понес ущерб «в виде стоимости принадлежавших ему акций и неполученных дивидендов». В итоге было вынесено решение взыскать с бельгийского депозитария стоимость заблокированных ценных бумаг на общую сумму $2,72 млн в рублях по курсу ЦБ на день исполнения решения.

Создан ли прецедент и как он повлияет на сформировавшуюся практику

Партнер BGP Litigation Сергей Гландин отмечает, что вынесенное решение по делу Гольдман создало новую правовую позицию и несет надежду на то, что пострадавшим от заморозки активов инвесторам в будущем не нужно будет доказывать фактическую утрату собственности. Вместо этого достаточно будет доказать то, что лицо фактически не может распоряжаться активами по вине ответчика. Григорян согласен с таким мнением и считает, что практика подобных споров с европейским депозитарием изменится в пользу инвесторов.

Решение по делу Гольдман может помочь переломить негативную судебную практику по аналогичным делам и способствовать удовлетворению исков, поданных частными инвесторами в аналогичных фактических обстоятельствах, считает Мартиросян. В то же время он отмечает, что исход каждого дела зависит от конкретных обстоятельств и доказательств, представленных сторонами.

Решение пока не вступило в законную силу и не подлежит принудительному исполнению. Именно поэтому оно может быть изменено, отменено или же пересмотрено в ходе апелляции, соглашается Гландин. «В отсутствие добровольного исполнения решения со стороны Euroclear может быть рассмотрено обращение с заявлением о признании и приведении решения в исполнение в одном из дружественных государств», — добавляет Мартиросян.

Пока решение суда не исполнено, говорить о прецеденте рано, отмечает заместитель директора юридического департамента инвестбанка «Синара» Елена Рязанова. Важно, чтобы оно устояло в результате возможного обжалования со стороны Euroclear. По ее мнению, Euroclear будет подавать апелляцию, а если вышестоящая инстанция оставит решение суда в силе, то и кассацию. Более того, опасаясь прецедента, бельгийский депозитарий может дойти и до Верховного суда. «Учитывая, что в судебном решении очень кратко и поверхностно изложена мотивировочная часть, описывающая, почему суд пришел к выводу, что у истца возникли убытки в виде стоимости заблокированных активов, у меня есть сомнения, что оно устоит, если Euroclear решит пойти до конца», — объясняет Рязанова.

Принудительное исполнение решения на территории России также существенно осложняют указы президента № 8 от 3 января и № 244 от 8 апреля, в соответствии с которыми не допускается обращение взыскания на активы, учитываемые на счетах типа С и И, по судебным актам, вынесенным после 3 января 2024 года, добавляет Мартиросян.