«Эйнштейн с Уолл-стрит» Питер Такмен — РБК: «Мы видели ужас год назад»

Питер Такмен работает в брокерском агентстве Quattro Securities вместе со своим сыном. В торговом зале Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE) он трудится уже более 30 лет, а также ведет курс по техническому анализу.

Такмена называют самым фотографируемым брокером Уолл-стрит. Снимки с ним часто попадают в публикации СМИ. Он полюбился журналистам благодаря своей яркой внешности, схожими с Эйнштейном чертами и живыми эмоциями. Такмен рассказал нам о том, что творилось на бирже во время мартовского обвала 2020 года, как он перенес коронавирус и за что не любит технологии.

— Ожидали ли вы крах рынка, который произошел в феврале-марте прошлого года, или он был полной неожиданностью? Ходили ли слухи, что скоро обвал?

— Ожидал ли я обвала? Нет, не ожидал. Давайте вспомним, что было год назад. В середине февраля рынок был на рекордно высоком уровне, банки — в очень хорошем состоянии, потребитель — в хорошей форме, безработица — очень низкой.

И мы еще ничего не знали о пандемии. Мы кое-что слышали о вирусе в Китае, но не знали, что будет дальше. А потом потихоньку, по мере того как информация распространялась по всему миру и становилась все более серьезной, очевидно, что мир на нее отреагировал.

Так что же произошло? У нас был крах 1987 года («черный понедельник». — «РБК Инвестиции»). Это был надежный рынок. Возник небольшой компьютерный сбой, страх и беспокойство — рынок рухнул.

У нас был 2007 год. Тогда образовался финансовый кризис, вызванный ипотечным кризисом, банки делали то, чего не должны были делать. Он имел динамику, сильно отличавшуюся от любого другого кризиса. Это был совершенно другой тип обвала.

То, что случилось в марте 2020 года, стало результатом глобальной пандемии. Никогда раньше не случались ситуации, когда мир остановился. Самолеты, поезда, автомобили, казино, рестораны, спортивные арены — все полностью прекратило работу.

Никогда еще не было такого, когда нет ни одного человека на Земле, кого не затронула пандемия — физически, эмоционально, через бизнес или что-то еще. По мере того как история разворачивалась и появлялся страх того, что у нас кризис здравоохранения вместе с финансовым, детали пазла начали складываться. Очевидно, страх приводит к еще большему страху, тревоге, кровопролитию на рынках.

Если бы в феврале 2020-го мы знали, что в США полмиллиона человек погибнут, 30 млн заразятся, люди будут умирать по всему миру и через год мы все еще будем в глубоком дерьме, извините за выражение, то распродали бы все активы, не так ли? Плюс страх, плюс гибель людей, плюс глобальные масштабы катастрофы — рынок достиг рекордных минимумов в быстром и яростном крахе. Так что я не думаю, что этого можно было ожидать.

Должны ли мы были это предвидеть? Трудно сказать. Если бы у нас имелось больше информации в феврале, мы бы это предвидели, но мы ничего не знали.

— Что вы чувствовали и о чем думали во время обвала? Было ли вам страшно, чувствовали ли вы себя неуверенно?

— Я пережил все крахи с 1987 года, работая здесь, на фондовой бирже. Как я уже говорил, у каждого из них была своя динамика. Что сделало этот кризис гораздо более значительным — это другой вид страха. В каком-то смысле это страх за нашу жизнь. Конечно, в финансовом плане это страх за экономическую стабильность наших семей, нашей страны. Это страх за стабильность наших клиентов, которых мы как брокеры представляем здесь, на площадке.

Но это также была боязнь за наших бабушек и дедушек, наших родителей и наших детей. Мы наблюдали, как люди умирают в Италии, на Ближнем Востоке, в России, а затем в Америке, в Вашингтоне. Вы могли видеть ужас в глазах людей, которые думали: «Черт возьми, я не знаю, выживут ли мои бабушка и дедушка, или я похороню своих родителей, или я сам умру от этой болезни. А с другой стороны, как будет выглядеть мир?»

Здесь, на бирже, это чувствовалось. Это было страшно. Мы смотрели в глаза людей и видели в них страх перед финансовой незащищенностью, за свое здоровье. Мы видели чистый ужас.

— Как действовали клиенты во время обвала, что с ними происходило? Пытались ли они в панике все продавать или, наоборот, закупались, пока цены низкие?

— Рынок шел вверх в течение 15 лет подряд по восходящей линии. Когда рынки продолжают расти, люди используют заемные средства. Они вкладывают в рынок больше, чем у них есть на банковском счете, и думают, что он никогда не упадет и мы все станем миллионерами.

Когда что-то идет не так, начинается быстрая и яростная распродажа. Все начинают нажимать кнопку «продать». А когда эту кнопку нажимают, она создает волну паники. Она охватила всех — будь то сенаторы в Вашингтоне, крупные хедж-фонды или отдельные богатые люди. Они испугались и начали продавать.

В их портфелях накопилось много прибыли. Они быстро сообразили: «Лучше продать и посмотреть, что происходит, подождать. Потому что в последний раз, когда это произошло, нам потребовалось восемь лет, чтобы вернуться в норму».

Есть и другие люди, которые не были так закредитованы, не так много инвестировали в рынок. Они говорили: «Если я посмотрю на историю, то каждый раз, когда у нас случался крах, это была возможность не для продажи. Для целого поколения это была возможность покупки».

— Ваш доход на бирже изменился во время пандемии? Как она отразилась конкретно на вас?

— Пандемия затронула меня лично, потому что я заболел ковидом 15 марта. Я болел четыре месяца. Чуть не умер. Я все еще ношу шейный бандаж после операции, которую мне сделали из-за ковида.

Конечно, это повлияло на меня финансово, потому что фондовая биржа закрылась на два месяца, а я не работал восемь месяцев. Мой сын работает со мной, поэтому он поддерживал бизнес. Но, конечно, мое финансовое положение пошатнулось, так как это было очень трудное время для меня лично.

— Какие советы вы можете дать трейдерам и инвесторам, как вести себя в ситуации кризиса и обвала рынков?

— Я рад, что вы задали мне этот вопрос. Торговля в каждый кризис была разной. Торговля в 2020 и 2021 годах очень сильно отличается.

Обычно, когда наступает финансовый кризис, он тянет все за собой. В этом обвале, который мы видели... Давайте забудем об обвале — в восстановлении, которое мы наблюдали в 2020 году начиная с 23 марта по 10 августа, увидели, что было очень много компаний, которые сделали нашу жизнь лучше, пока мы были в изоляции.

Будь то велосипед Peloton для тренировок дома, будь то видеоконференции Zoom, будь то электронная коммерция, Amazon, PayPal и E-Trade, будь то брокерские фирмы, автомобильная промышленность, недвижимость.

Были компании в секторах, где никакие деньги в мире не могли помочь им заработать — авиалинии, самолеты, поезда и автомобили, спортивные арены, казино, круизные линии. С тем, что все закрывается из-за глобальной пандемии, вы ничего не могли поделать.

Некоторые компании выиграют от открытия. Есть компании, которым потребуется много времени, чтобы снова стать прибыльными. Если в ресторане может быть только половина посетителей, то он не будет зарабатывать деньги. Для возврата к прибыльности сфере гостеприимства потребуется гораздо больше времени.

Фундаментальный анализ — это не способ торговать на рынке в 2021 году. Технический анализ — вот способ торговать на рынке. Долгосрочные инвесторы знают, что исторически рынки растут. Если вы посмотрите на рынок с 1932 года по сегодняшний день — это прямая линия вверх.

У нас есть 40 млн новичков плюс новые трейдеры, которые торгуют через брокерские сервисы Robinhood, E-Trade, Charles Schwab. Все эти приложения на телефоне, которые сняли барьеры для входа на рынок, чтобы люди могли купить акции на $100 или $10, что, на мой взгляд, прекрасно. Их нужно обучать. Пока рынок растет, это очень просто, все рок-звезды. Что если рынок станет нестабильным? Если у вас нет знаний в области технического анализа, вы окажетесь в невыгодном положении. Поэтому я предлагаю людям изучить технический анализ.

— Как вы думаете, вытеснит ли электронная торговля брокеров в «яме»? Например, в России на Московской бирже ее вообще нет...

— Это ошибка. Я всегда привожу аналогию. Вы бы сели в беспилотный автомобиль? Вы бы полетели через океан на самолете без живого пилота?

Наша индустрия изменилась с появлением онлайн-торговли и технологий. Раньше у нас на бирже было 10 тыс. человек. Теперь всего 400. Сейчас здесь не так много людей, во время пандемии нас всего 100 человек.

Биржа сделала так, чтобы у людей всегда был доступ к своим деньгам. После теракта 11 сентября она наладила электронные торги. Так что независимо от того, какой произойдет кризис, люди всегда будут иметь доступ к рынкам.

Самое худшее, что мы можем сделать, это закрыть банки и рынок. Люди будут напуганы, они не смогут получить свои деньги. Вы, ребята, там все об этом знаете (в России. — «РБК Инвестиции»). Знаете, как страшно, когда нет возможности получить деньги из банкомата. Он выдает: «Мы закрылись, денег для вас нет».

Бизнес изменился с развитием технологий, и в зале биржи нужно меньше людей. Однако необходимость в человеке все еще присутствует. Особенно в кризис, особенно когда на рынке волатильность. Так что я надеюсь, что мы останемся здесь навсегда. Клиенты сказали, что скучали по нам в течение этих двух месяцев. Инвестиционное сообщество говорило нам: «Пожалуйста, возвращайтесь, вы нам нужны». Я думаю, что мы пробудем здесь еще долго. И это хорошо.

— Что сильнее всего изменилось в торговле за последние 20–30 лет? Что вообще не меняется?

Самое большое изменение в торговле — это технологии. В старые времена мы торговали с помощью бумажных бланков, напрямую друг с другом. Был аукционный рынок, то, что мы называем открытой торговлей — крики и вопли, как в кино. Мы были семьей.

Когда вы привносите технологию в торговлю, у вас появляется компьютер, который может выполнять работу сотни людей. И тогда эти люди уходят. Одна из вещей, которая привела меня на Уолл-стрит, заключалась в том, чтобы найти карьеру с человеческим элементом. Это нельзя ни на что променять. Я общительный человек.

Это то самое место, где вы знаете, что я не причиню вам вреда, если вы отдадите мне свою заявку. Компьютеры будут делать то, что делают компьютеры. Все это чушь собачья. Но человек — это тот, кому можно позвонить и спросить: «Питер, что происходит?»

Я не люблю технологии. У меня нет компьютера. Я предпочитаю говорить с людьми один на один или видеть человека по Zoom, как, например, сейчас вас. Так что для меня это было тяжелое изменение.

То, что не изменилось, — человеческий элемент. Единство, характер людей, которые здесь работают, даже несмотря на то, что их число сократилось, никогда не менялись. Я прихожу сюда каждый день, потому что люблю эту энергию. Даже в таком плохом состоянии, которое у меня было и какое есть сейчас. История в этой комнате. Посмотрите на потолок, он сделан из золота. А потом на торговый зал. Нигде в мире нет ничего подобного.

— Что говорят на Уолл-стрит про Robinhood? Вам нравится это приложение или наоборот?

— Ну, это запутанная история. Мне нравится тот факт, что барьеры для входа на рынок для молодежи или людей без больших денег были сняты онлайн-приложениями. Robinhood — одно из них. Мне не нравится, что оно было связано с WallStreetBets (сообщество на форуме Reddit, «разогревшее» акции GameStop и ряд других «мемных» бумаг. — «РБК Инвестиции»), ограничением торговли и прочим.

Я люблю обучать людей и помогать им выходить на рынок. Так что Robinhood, «Швабенхуд» — неважно (имеется в виду американский брокер Charles Schwab. — «РБК Инвестиции»). Во всяком случае то, что люди, которые раньше не могли инвестировать, теперь могут, это замечательно. И я поддерживаю это на сто процентов.

— Вас называют самым фотографируемым брокером на бирже. Ваша популярность помогает в работе? Вас узнают на улице?

— Да, меня узнают, и это потрясающе. Мне нравится, что люди интересуются тем, что я делаю, и что они интересуются мной. Обычно брокеры, как вы знаете, не выглядят так дико, и с ними не так интересно и весело разговаривать, как со мной. Поэтому я люблю то, что делаю.

Мне нравится вдохновлять людей находить то, что они любят делать. Я всегда говорю, что если вы нашли то, что любите делать, вы не будете работать ни дня в своей жизни. Поэтому я встаю каждое утро, чтобы прийти сюда, чтобы поговорить с такими людьми, как вы, поделиться своим опытом и заинтересовать людей этим, потому что это так захватывающе.

Так что мне нравится быть знаменитым. Спросите Siri: «Кто самый известный брокер?» Она назовет меня. Это весело. Я получаю от этого удовольствие.